Форум » Archive of questionnaires » Melanie Black » Ответить
Melanie Black
Melanie Black: 1. Полное имя персонажа: Melanie Jordan Black | Мелани Джордан Блэк 2. Возраст: 26 лет *взяла грех на душу, и сбросила пару лет сей героине. если нельзя, исправлю, просто, внешность не подходит под возраст, а Миллер придержана. 3. Внешность: Аня Рубик | Anja Rubik 4. Место учебы/работы. Журналист 5. Пробный пост: Вот я, такая прозрачная, поломанная насквозь сквозными ранами, навылет, раны по всей коже нежной, почти_рубцы, пропитая и прокуренная чужими жизнями, ничья, уже даже не своя, и ты меня примешь, такую испорченную? Сделайте ей больно. Грубо, весомо, чтобы до слез и черных кругов под глазами, чтобы мало не показалось, не жалейте, просто больно по самое отсутствие души. Ладонью шершавой в кулак все надежды ее привычным жестом, сметите на пол мраморные все ее замки и замки, растопчите ее тело, вырвите ресницы, чтобы не улетела в поднебесье, травите остывшим кофе и просроченным виски, ведь она такая хорошая, никогда не пила виски. Только больно, до мурашек перед глазами по всей коже, до искр, до черной пустоты. До слез хрустальных, чтобы было мокро на щеках израненных, только не жалейте, больно до крика, ногами можно по рукам, по желаниям и стремлениям, ведь она уже привыкла к своему сталью обязывающему холоду, растопите болью до самой пустоты. Не давайте вдоха лишнего, весь воздух в кредит, всю жалось в кредит, все чувства в кредит, да все в кредит, чтобы, наконец, дошла до нее вся безвыходность положения, чтобы почувствовала она настоящее, а не легкое жжение в районе губ и груди. Только больно насквозь, а не фальшью по_боку, еле ощутимо. Все должно соответствовать декорациями; А ведь знаете, наверное, ничего не измениться. Круги под замкнутым небом фарфоровой пылью с фарфоровой кожи, рубцы шелком нежным, платьем в пол скроет, улыбнется румянцем наигранным, ведь фарфор не проводит тепло, как и не впитывает влагу. Останутся только прозрачные пятна выжженной гордости от одной только его полуулыбки полу_губами, от одного только быстрого долгого взгляда в сторону ее пустой самооценки, и все, рушится по кусочку, то почти мгновенно, то словно в замедленной съемке, все баррикады предательски вниз, доказывают, что слабая она и настоящая, а не не_реальная, и отнюдь не сказочная. Вниз по лестнице, словно по углям обжигающим, а в голове что-то подозрительно тикает, подобно механизму взрывоопасному, громко так тикает, по всей нервной системе будто ползает и грызет, грызет сосудики_нервики расшалившиеся, громко по всей голове, от одной стенки к другой, и так по замкнутому кругу, мешает сосредоточиться и даже спокойно дышать, не разрешает рукам и коленям не дрожать в унисон, а лишь масла в огонь почти без перерыва. И кажется, что лестница эта, объезженная обхоженная миллионы и миллионы раз, уже не такая ровная, а кривая извилистая, даже наклонная под углом во все девяносто, и что ноги уже не идут, утопли в мягких ступеньках в стиле бесформенных часов на ветках, и вот пустота под ногами, вязкая топь, и не идется, больно, до той степени, что останавливаешься в нерешительности, в самом начале. И как-то шага даже не можешь сделать, а в голове тик.так.тик.так. Несмоглаполюбить.несмоглаполюбить.несмоглаполюбить. И даже заплакать хочется всем призракам, внизу собравшимся, назло, чтобы предстать во всей красе, в платье мокром и тушью разводами, накричать на всех, выпить все шампанское на этой планете и сбежать на другую, расцарапать лицо суженному недонаряженному, и громко смеяться по ветру, чтобы оглох весь этом мир и не слышал_слушал бы после сдавленных ее рыданий. Ведь нужно взять себя в руки, если не с первого, то хотя бы с десятого, ведь ты храбрая мошка, реальность в принципе тебя не волнует, ты ничего не чувствуешь и бла_бла_бла. Тебе все равно. Ведь мастер выбрал тебе роль японского театра бунраку. И словно вспышка, пока ты так наивно и почти намертво вцепилась в широкие перила, холодным потом, роем мурашек по рукам голым. И словно наяву его тяжелое дыхание и такая горькая усмешка. Удар. Еще один удар. Уж не забыла ли ты дышать, дорогая Бланш? Удар. В грудь, там, где сердце, ведь не слышно его было дотоле, сильнее, ведь ты сильная, а он, так нагло, все перевернул, слабая ты оказывается, в его глазах. А тебе это важно, впервые важно, что думает о тебе он, вечно холодный и такой пронзительный, даже смешно, но думает он о тебе правду и только правду. Так бы и сидеть с ним рядом и плакать в рубашку, такую мягкую, чувствовать жизнь, а не привычный остывший камень. И жизнь везде, не только в нем, но и в сердце ее, по всем точкам сильно, даже не осталось сил выдохнуть. С ним было страшно дышать, ведь все могло быть сном. Наверное, это и останется отныне сном. мы будем день изо дня отныне не доживать собственную жизнь, прожигать свое не_одиночество променянными потухшими поцелуями в чужой адрес, ведь мы не будем вместе просыпаться, даже засыпать не будем. и вряд ли сниться будет друг другу. Вот и все. Нет ее, променяла на камушки разноцветные и полное отсутствие нормальных эмоций, все только через край чересчур, если кричать – громко, если плакать – никогда и навзрыд, если любить – единожды и до пепла. Нет ее, растворилась в дорогах, заблудилась и растеряла все подаренное скопленное. Заблудилась в тысячах слов и пустых обещаниях самой себе, все будет хорошо, устала это повторять, выложила своими мечтами дорогу к конечной остановке. Умерла, забыла воскреснуть, ждала чего/кого-то необъяснимого и такого родного, чтобы взял и спас ее, украл у всех, и спрятал в свете, вернул к свету. И почти дождалась, пошла на голос его колкий и бархатный, но не успела, мешкала слишком долго, по шагу в бесконечность от него, а не навстречу, слишком хорошо он ее понимал, слишком похожими они были. А нужно было бежать, звать его, держать за руку и никогда не отпускать. Нужно было говорить, говорить без остановки, лить поток бессмысленных эмоций, плакать, знать, что ни при ком другом больше плакать по-настоящему не получится, не переставать повторять заученную фразу «все будет хорошо», ведь рядом с ним она вновь обрела смысл, возможно, нулевой, но смысл. Бежать надо было быстро навстречу, через преграды, через ямы, рвы и колья, руки в кровь, губы об ветер больно, все равно он одним только существованием излечил бы от всего страшного. Они – два минуса беспечности и необъяснимой горечи для всего остального мира давно за бортом или выше остальных, слишком гордые, упрямые, показательно сильные и такие красивые, чтобы вот так быстро стать нормальными. Два минуса, минус на минус=плюс, надо привыкнуть и это понять. Не успели. Нет теперь его, нет ее, нет больше их, и не будет. Слишком медленно ненавидели друг друга, слишком поздно поняли, что солнце близко рядом в холоде спряталось. Слишком многое держали в секрете. Нет больше ни будущей любви, ни прежней ненависти. Просто грустно и по-настоящему жалко. Ведь больно сейчас не ей, как всегда, а ее сердцу. А он может даже не вспомнит ее слез на холодной коже, притвориться, что всегда считал и продолжает считать ее бездушной куклой, ведь так легче ему, не любить полюбив. А ей тоже будет от этого легко, если будет представлять, что ничего не было, ведь бессмысленно и намного горше знать, что была в нескольких вдохах от их общего рая. Ничего не будет, и пора бы сделать шаг навстречу будущему, перестать думать и обезвредить механизм, пора перестать даже дышать в память о нем, страсть – не ее идеал. Пора вновь вернуться к своим баранам, точнее одному единственному барану. Пора бы сделать шаг. Один, и второй, мендельсон сегодня нервно курит в сторонке, бал правит реквием. Просто сегодня рушится чья-то любовь, а оправданием пусть послужит благополучие будущей молодой семьи, пусть невеста и будет точкой в пространстве. Ведь, единственный, кто мог помочь ей, где-то далеко и больше не будет близко. Пусть. Так ей и надо. И уже нет необходимости причинять ей боль. Она уже проснулась и ничего не чувствует. Она снова она, все на своем месте, дышит через вдох в минуту, размеренно. Она даже не волнуется почти. Тик.так.тик.так.тик.так. Стоп. слова о любви, даже о простой симпатии навсегда останутся вырезанными в наших почти_оживших сердцах, ведь нас больше не будет. нас убьют обязательства, будем мы жаловаться на отсутствие времени чужим людям и больше не будем вспоминать о солнце. Льдом по просторной комнате, Бланш сама удивилась неожиданному спокойствию в голосе. Она легко спускалась по лестнице, стараясь не думать о вязкой трясине под ступеньками, старалась не думать, что всего несколько минут назад чуть не утонула в своем желании отсюда сбежать. Но сопротивляться на данный момент просто не сил, и нет желания, поэтому она все-таки дошла до конца лестнице и сдержано_приветливо улыбнулась всем присутствующим. Гостиная комната была многолюдна, девушка успела насчитать чуть больше шести человек, прежде чем увидела высокого юношу, стоящего в стороне от других. Ледяное спокойствие не задержалось надолго. - Данте? – выдохнула еле ощутимо, почти неслышно, только тиканье в голове почему-то стало вновь громким, стучало сердце? – Что ты тут делаешь? ты не м о ж е ш ь; Связь с Вами. 1. Ваше имя или ник: бланш_нэнси_аксюта. в общем, формы у меня разные 0о 2. Связь: nirvana2021@yandex.ru ICQ мы делимся лишь в особых случаях.
Ответов - 1
Michelle Fourier: принята. добро пожаловать. приятной игры)
полная версия страницы